В коридоре приоткрыто окно. Струйка холодного ветра нервно дергает занавеску. Наш поезд летит по темным полям и мимо засыпающих городов...
Одинокий фонарь сгорбился над пустой безымянной платформой. В нечетком круге света кривыми зигзагами клубится рой глупой мошкары. Чуть слышно перешептываются высокие травы, клонятся друг к другу, будто передают секреты. Свободолюбивая поросль обступила платформу, норовит на нее забраться. «На дальней станции сойду, трава по пояс…», - как в той песне.
Далеко в черном небе над большим городом виден купол нежного света. Горят там тысячи огней, гудят от напряжения мощные электростанции. Поезд стремится навстречу этому свету. Представилось, что в кабине машиниста вдруг затрещит радиосвязь. Диспетчер из города возьмет, да попросит: «Не торопитесь, вы не опаздываете. Полюбуйтесь, красиво же». И поезд послушно замедлит ход.
Подъезжаем к Ростову, пахнет терпким Доном. Вагоны долго тянутся вдоль реки. В ее центре на расстоянии друг от друга дремлют громадные трудяги-баржи. Их названия звучат, как позывные: «Волжский - 50», «Шлюзовой - 90», «Сормовский - 29». Длинноносые судна выглядят аллигаторами, поджидающими над водой добычу. Затаились в своем тихом омуте... Хвост - ржавый якорь где-то там, в самой мгле укутан мягким илом.
Край города, такой одинаковый повсюду: гаражи, заводы, сонные районы. Но в домах еще не спят. На разных этажах свет горит в одинаковых окнах – тех, что поменьше. Это кухня. Наверное, чай перед сном, прощание с долгим днем. Кружка переночует на столе до утра.
И у них в тех домах, и у нас в купе.
- Войдите или зарегистрируйтесь, чтобы отправлять комментарии
